Вазон

- Ну, хватит, Маша. Слезами горю не поможешь. Держи себя в руках. Не забывай, что ты - моя жена... И вообще, хватит тут стоять. Пойдемте ко мне в кабинет. Там все и обсудим.

Проходя через вестибюль института, Саша обратил внимание на портрет пожилого мужчины, отороченный черной траурной лентой. Под портретом большими буквами было выведено: "Валюшкевич Петр Ильич скончался 4 августа 1990 года..." Наконец наступил день отъезда. Обстановка в доме крайне нервозная. По загроможденной квартире без конца бегали щенки, путаясь под ногами. На них уже никто не обращал внимания. У Марии Петровны все валилось из рук. Андрей непрестанно капризничал. Таня с Сашей, объединив свои усилия, силились застегнуть "молнию" на набитой до отказа сумке. Справившись с "молнией", Саша вытер пот со лба и принялся считать сумки и свертки.

- Итого получилось одиннадцать мест. Многовато, конечно.

В ответ на это тут же запричитала Мария Петровна.

- Боже мой, едут неизвестно куда... Ребенка бросают... А если на таможне арестуют? Разве можно столько вывозить? Нет, это добром не кончится!

- Мама! - рявкнула на нее дочка. - Вечно ты со своими дурацкими переживаниями... Если таможню не пройдем - так вернемся, в крайнем случае. Никто нас не съест! Давайте лучше присядем на дорожку.

Носильщик с усилием толкал перед собой багажную тележку, доверху заваленную дорожными сумками, чемоданами и свертками. Следом за ним по перрону спешили Аркадий и Саша Державший на плечах вазон и две связки удочек, не вместившихся на тележку носильщика. Немного поотстав от них, не торопясь, независимым видом шагали Таня с Викой, ведя на поводке целую свору щенков. Носильщик на ходу вытерев вспотевший лоб, поинтересовался:

- К какому вагону везти?

- Третий путь, двенадцатый вагон, командир, - с готовностью уточнил Аркадий.